Проснувшись в больничной палате после несчастного случая в музее, Вадим с ужасом понимает, что мир вокруг него кардинально изменился. Тяжелая статуя, упавшая на него во время ограбления, не только нанесла физические травмы, но и пробудила странный, почти невыносимый дар. Предметы, которые всегда были молчаливыми свидетелями человеческой жизни, теперь обрели голоса. Стены больницы шепчут о чужих страданиях, тумбочка у кровати ворчит о неудобстве, а чашка на столе делится подробностями вкуса лекарств. Этот хаос звуков и мыслей, обрушившийся на сознание замкнутого и привыкшего к порядку мужчины, грозит полным безумием, заставляя его сомневаться в собственном рассудке и отчаянно искать тишины, которая теперь кажется недостижимой роскошью. Отчаявшись помочь пациенту избавиться от навязчивых «голосов», психотерапевт предлагает нестандартный путь – сменить обстановку и занять Вадима делом, требующим сосредоточенности и ответственности. Так герой оказывается в антикварном салоне эксцентричной Инги Леонидовны, получив задание охранять коллекцию ценных, арендованных для выставки вещей. Ирония ситуации заключается в том, что его проклятие неожиданно превращается в уникальный профессиональный инструмент. В тишине салона, наполненного старинной мебелью, фарфором, картинами и книгами, голоса предметов становятся не бессмысленным шумом, а хором свидетелей истории. Вадим учится не просто слышать их, но и понимать, отделяя обычные жалобы старого кресла на сквозняк от ценной информации, которую может хранить, например, замок от секретера или страницы дневника. Эта новая работа становится для него не только спасением от преследующего шума современного мира, но и мостом к решению давних, глубоко запрятанных личных проблем. Через истории, рассказанные вещами, он по-новому смотрит на собственную жизнь, учится доверять и открываться миру. И самым неожиданным подарком его странного дара становится возможность наконец-то найти настоящую любовь, которая приходит не из мира людей, а через тихий диалог с прошлым, застывшим в бронзе, дереве и холсте, и неожиданно указывающий путь к будущему, где одиночество больше не будет его единственным спутником.